Длинные тени - Страница 76

«Ничего не случилось!» — с облегчением понял Львиносвет. Уголек тоже был на поляне, однако по каким-то причинам он продолжал хранить тайну.

* * *

— Надо поговорить! — прошипела Остролистая, когда они с Львиносветом помогали Дыму укладывать новый колючий барьер вокруг входа в лагерь. — Встретимся в лесу. Я приведу Воробья.

Бросившись в палатку целителей, она через несколько мгновений выскочила оттуда в сопровождении Воробья. Львиносвет молча смотрел, как они направляются к поганому месту, а затем подошел к Дыму.

— Схожу, поохочусь. Куча с добычей совсем пустая.

— Охотники уже ушли, — проворчал Дым. — Надо было раньше думать! Значит, восстановление лагеря слишком скучная для тебя работенка? — обиженно заметил он, но потом смягчился. — Ладно, беги. Только постарайся принести что-нибудь стоящее!

Львиносвет с благодарностью кивнул и со всех лап бросился в лес, пока бурый воин не передумал. Уловив запах брата и сестры, он побежал за ним в чащу.

На краю поляны Львиносвет остановился и огляделся, принюхиваясь. В тот же миг из-за дерева раздалось сердитое шипение:

— Львиносвет! Сюда!

Покрутив головой, он заметил в зарослях рыжего орляка черную голову Остролистой.

— Сколько можно ждать? — набросилась на него сестра.

— Я нарочно тянул время, — пояснил Львиносвет, бросаясь в папоротники. — Не нужно, чтобы кто-нибудь заподозрил нас в тайных встречах.

За зарослями папоротника оказалась неглубокая ложбинка, в которой дожидался Воробей. Когда Львиносвет скатился туда, брат поднял голову и серьезно сказал:

— Хорошо. Давайте решать, что нам теперь делать.

— Разве не понятно? — воскликнула Остролистая, свирепо полоснув когтями по земле. — Мы должны узнать, кто наши настоящие родители!

— Я не согласен, — покачал головой Львиносвет.

— Что? Но ты же сам сказал…

Львиносвет взмахнул хвостом, не давая ей договорить.

— Разумеется, я не меньше вас хочу узнать, кто наши родители. Но сейчас это не самое главное. Прежде всего мы должны решить, что делать с Угольком.

— Ненавижу Уголька, — хлестнула себя хвостом Остролистая, задыхаясь от бешенства и отчаяния.

Львиносвет успокаивающе похлопал ее хвостом по плечу.

— Он сумасшедший, но нам от этого не легче.

Внезапно он вспомнил, как однажды сцепился с Угольком, когда серый воин был его наставником. В тот раз глаза Уголька полыхали огнем настоящего сражения, и он дрался в полную силу, словно перед ним был враг, а не оруженосец.

«Может быть, он и тогда хотел убить меня, чтобы причинить боль Белке?»

— Нужно как-нибудь заставить его держать язык за зубами. Если все откроется, у Белки будут большие неприятности.

Остролистая пренебрежительно махнула хвостом.

— Какое нам до этого дело? Это не наша беда!

— Ошибаешься. Это наше общее дело и общая беда, — покачал головой Львиносвет, чувствуя неожиданную жалость к Белке. Пусть рыжая воительница лгала им и не была их матерью, но они никогда не видели от нее ничего, кроме добра. — Пока Уголек знает эту тайну, у него всегда будет власть над нами.

— Да о чем ты говоришь! — прорычала Остролистая, и зеленые глаза ее полыхнули яростным огнем. — Неужели ты не понимаешь, что мы, возможно, вообще не Грозовые коты!

Львиносвет открыл было пасть, чтобы ответить, но промолчал, ошарашенный словами сестры.

— Возможно, мы не принадлежим Грозовому племени и Воинскому закону! — с ужасом произнесла сестра, словно на свете не было ничего страшнее этого. — Что если Белка сжалилась над какой-нибудь одиночкой или домашней кошкой и усыновила ее котят?

— Но… нас же трое, — растерянно пробормотал Львиносвет. — И о нас было пророчество. У нас в лапах сила звезд! Как мы можем быть чужаками?

— Мне кажется, вы оба кое-что забываете, — холодно сказал молчавший до сих пор Воробей. — В пророчестве говорилось об Огнезвезде и его родственниках, крови от его крови. Если Белка не наша мать, то как мы можем быть родственниками Огнезвезда?

Львиносвет и Остролистая непонимающе уставились на брата. Щуплый серый котик невозмутимо сидел в ложбинке, обвив хвостом лапы.

— Дошло? — безжалостно спросил он.

— Белохвост тоже родственник Огнезвезда, — пролепетал Львиносвет, но Остролистая отчаянно завизжала, не давая ему закончить:

— Я знала об этом! Мы никакие не особенные! Ты просто отличный воитель, Львиносвет, а ты, Воробей — ты обычный целитель, хоть и видишь пророческие сны.

Львиносвет почувствовал, как земля уходит у него из-под лап. Неужели это правда?

«Но как быть с тем, что я чувствую во время битвы? Ведь я знаю, что меня не могут ранить или убить! Я знаю, что могу одной лапой расшвырять целое вражеское племя! — думал он, не в силах смириться с ужасной мыслью о том, что он самый обыкновенный кот. — Но если это не так, то я всем на свете обязан Звездоцапу, и он был прав, когда потешался над моими глупыми мечтами!»

И тут на него обрушилась новая, еще более страшная, мысль.

«Если Ежевика мне не отец, то я не могу быть родственником Звездоцапа! Что он со мной сделает, когда узнает об этом?»

* * *

Дни бежали за днями. Лагерь был полностью восстановлен после пожара, Милли и Колючка вернулись в детскую, а счастливый Крутобок ни на шаг не отходил от них. Милли все еще была очень худа и слаба, но глаза ее вновь обрели здоровый блеск, и она ласково переплетала свой хвост с хвостом Крутобока. Ромашка с радостью встретила ее в детской, а маленькие котята сразу же затеяли возню с Колючкой.